Синтаксическая система любого языка имеет сложный иерархический характер. Среди множества разнообразных структурно семантических типов предложений одни оказываются в центре системы, дру-гие – на периферии. Принцип системности требует изучения всех типов предложений без исключения, оп-ределения для каждого из них места в системе структурно семантических типов предложений русского язы-ка.
Среди предложений, которые неоднозначно квалифицировались в лингвистике, можно выделить предложения типа «Пожар!». Приведем примеры.
Увлекшись своим монологом, он не сразу заметил, как темное кухонное окошко побледнело, порозо-вело и стало наливаться малиновым светом. Он, собственно, и заметил, и смотрел на окошко, но не придал значения этим переменам, и вдруг они дошли до его сознания: – Пожар! (В. Панова). И вдруг я слышу дале-кий далекий гул. Поднимаю голову – и вижу вдалеке, в небе над песками, точку. – Вертолет! Вертолет! – кричу я (О. Смирнов).
У предложений такого рода богатое лингвистическое прошлое, ими интересовались и продолжают интересоваться многие ученые. Начиная с 20 х гг. XIX в. и до последнего времени замечания о подобных конструкциях встречаются в работах А. А. Потебни, А. В. Попова, Д. Н. Овсянико Куликовского, Ф. Ф. Фортунатова, В. А. Богородицкого, А. М. Пешковского, Е. М. Галкина Федорук, В. В. Бабайцевой и других исследователей.
Писали (хотя порой и вскользь) многие, но к одному мнению прийти не смогли: столь неординарны были эти конструкции, так не вписывались они в традиционные типы предложений. «Яблоко раздора» за-ключалось как в отнесенности подобных высказываний к определенному типу предложений, так и в опреде-лении синтаксической функции субстантива.
Одни ученые (Д. Н. Овсянико Куликовский, А. М. Пешковский, Б. П. Ардентов, Е. М. Галкина Федорук, Н. Ю. Шведова) рассматривали такие конструкции как односоставные, другие (А. А. Потебня, И. П. Распопов) – как двусоставные неполные. Совершенно по иному оценила подобные предложения В. В. Бабайцева, определившая их как синкретичные, соотносительные и с типичными двусос-тавными и с типичными односоставными предложениями.
По разному относились лингвисты и к определению синтаксической функции субстантива, рас-сматривая его либо как подлежащее (Б. П. Ардентов, Е. М. Галкина Федорук, Н. Ю. Шведова), либо как ска-зуемое (А. А. Потебня, А. М. Пешковский), либо как недифференцированный член предложения (В. В. Бабайцева), либо как главный член (Грамматика русского языка).
Прежде чем говорить о специфике таких предложений, следует отметить, что они обладают «изю-минкой»: для их появления в речи требуется определенная ситуация. Конечно, любое предложение – про-дукт определенной ситуации, но в данном случае она играет не сопровождающую, а решающую роль. Пред-ложения типа «Пожар!» появляются в речи в тот момент, когда происходит неожиданное опознание по вос-принятым признакам того или иного денотата, появление (обнаружение) которого также бывает часто вне-запным. Фактор внезапности находит отражение в контексте, где часто употребляются слова «вдруг, неожи-данно, внезапно». Например: И вдруг, обернувшись, я увидела черную точку на дороге. Машина! (А. Чаковский); Внезапно Шабалин увидел внизу тень громадной и стремительной птицы. Самолет! (К. Паустовский).
Неожиданность появления и опознания денотата влияет на эмоциональное состояние человека, ко-торое в свою очередь «задает» структуру предложения. Для ее выявления определяющим является вид суж-дения, выражаемый в таком предложении. Исходя из работ В. В. Бабайцевой, можно утверждать, что пред-ложения типа «Пожар!» выражают суждение, в котором нет четкой членимости мысли на субъект и преди-кат. С одной стороны, предмет суждения обозначен словом «пожар», что является функций субъекта, с дру-гой – этим же словом дается наименование наглядно чувственного образа (то, что воспринимает говоря-щий, – пожар), что является функцией предиката. Отсутствие четкой субъективно предикативной членимо-сти является характерным признаком имплицитных суждений.
Таким образом, определение вида суждения, содержащегося в предложениях рассматриваемого ти-па, позволяет установить их место в системе простого предложения – либо на периферии односоставных номинативных предложений в качестве их специфической разновидности, либо в зоне переходности между односоставными и нечленимыми предложениями.
Своеобразны предложения типа «Пожар!» и в семантическом плане: они одновременно выражают значение номинации и значение существования. Наиболее ярко синтез этих значений проявляется путем сопоставления анализируемых высказываний с типовыми (проверочными) образцами двусоставных и одно-составных предложений, представляющих ядерные семантические структуры. Рассмотрим конкретное предложение: Костя оглянулся и увидел черно багровое пламя в окнах сельсовета. – Пожар! (Е. Пермитин).
Предложение Пожар! В этом контексте одновременно выражает два значения: дает наименование увиденного (в результате идентификации) и регистрирует его наличие (появление) в окружающей среде. Докажем это путем сопоставления.
Семантический компонент наименования выявляем сопоставлением этого предложения с типовым образцом, включающим субстантивированное местоимение это и представляющим семантику номинации в «чистом», неосложненном виде: Это пожар (то, что герой воспринимает и неожиданно опознает, – пожар).
Наглядно чувственный компонент выражаемой мысли (логико психологического суждения) вво-дится в семантическую структуру предложения указанием на него, которое реализуется субстантивирован-ным указательным местоимением это, выполняющим роль подлежащего в двусоставном предложении: Это пожар!
Семантический компонент бытийности выявляется сопоставлением предложения Пожар! С типо-выми образцами двусоставных и односоставных предложений, где семантика существования представлена в «чистом» виде: Начался пожар!, Вот и пожар!
В двусоставном предложении бытийный компонент семантики предложения со значением экзи-стенции выражается словоформами, в лексическом значении которых есть компонент существования. Одно-составное номинативное предложение Вот и пожар! Функционально семантически сближается с двусос-тавными предложениями со значением ожидаемого, но все таки неожиданного появления. Ср.: Наконец то показалась земля. Вот и земля. – Земля! – крикнул вахтенный.
В предложениях типа Пожар! Бытийность, как и в других разновидностях номинативных предло-жений, выражается особой интонацией. Семантическая емкость в свою очередь «диктует» синтаксическую недифференцированность субстантива в таких предложениях. Главный член в них является недиффереци-рованным, совмещающим свойства подлежащего и сказуемого, что особенно очевидно на фоне синонимич-ных конструкций с дифференциацией функций подлежащего и сказуемого: Это пожар и Пожар начался (есть).
Таким образом, трудность квалификации главного члена предложений типа Пожар! Связана не с односоставностью структуры, а со степенью логико синтаксической членимости; синтаксическая недиффе-ренцированность является выражением внутренней, логической нераслененности компонентов суждения, выраженного в таких конструкциях.
В заключение следует сказать, что, обладая, наряду с основными функциями предложения, специ-фической для них экспрессивной функцией, предложения типа Пожар! В художественных произведениях используются как эффективное стилистическое средство имплицитной характеристики эмоциональ-но психического состояния говорящего. Это способствует повышению общей выразительности художест-венного текста, расширению его эстетических возможностей.
