Синтаксическая система любого языка имеет сложный иерархический характер. Среди множества разнообразных структурно-семантических типов предложений одни оказываются в центре системы, другие – на периферии. Принцип системности требует изучения всех типов предложений без исклю-чения, определения для каждого из них места в системе структурно-семантических типов предложений русского языка.
Среди предложений, которые неоднозначно квалифицировались в лин-гвистике, можно выделить предложения типа «Пожар!». Приведем примеры.
Увлекшись своим монологом, он не сразу заметил, как темное кухонное окошко побледнело, порозовело и стало наливаться малиновым светом. Он, собственно, и заметил, и смотрел на окошко, но не придал значения этим переменам, и вдруг они дошли до его сознания: - Пожар! (В. Панова). И вдруг я слышу далекий-далекий гул. Поднимаю голову – и вижу вдалеке, в небе над песками, точку. – Вертолет! Вертолет! – кричу я (О. Смирнов).
У предложений такого рода богатое лингвистическое прошлое, ими интересовались и продолжают интересоваться многие ученые. Начиная с 20-х годов XIX века и до последнего времени замечания о подобных конст-рукциях встречаются в работах А. А. Потебни, А. В. Попова, Д. Н. Овсянико-Куликовского, Ф. Ф. Фортунатова, В. А. Богородицкого, А. М. Пешковского, Е. М. Галкина-Федорук, В. В. Бабайцевой и других исследователей.
Писали (хотя порой и вскользь) многие, но к одному мнению прийти не смогли: столь неординарны были эти конструкции, так не вписывались они в традиционные типы предложений. «Яблоко раздора» заключалось как в от-несенности подобных высказываний к определенному типу предложений, так и в определении синтаксической функции субстантива.
Одни ученые (Д. Н. Овсянико-Куликовский, А. М. Пешковский, Б. П. Ардентов, Е. М. Галкина-Федорук, Н. Ю. Шведова) рассматривали та-кие конструкции как односоставные, другие (А. А. Потебня, И. П. Распопов) – как двусоставные неполные. Совершенно по-иному оценила подобные предложения В. В. Бабайцева, определившая их как синкретичные, соотноси-тельные и с типичными двусоставными и с типичными односоставными предложениями.
По-разному относились лингвисты и к определению синтаксической функции субстантива, рассматривая его либо как подлежащее (Б. П. Ардентов, Е. М. Галкина-Федорук, Н. Ю. Шведова), либо как сказуе-мое (А. А. Потебня, А. М. Пешковский), либо как недифференцированный член предложения (В. В. Бабайцева), либо как главный член (Грамматика русского языка).
Прежде чем говорить о специфике таких предложений, следует отме-тить, что они обладают «изюминкой»: для их появления в речи требуется оп-ределенная ситуация. Конечно, любое предложение – продукт определенной ситуации, но в данном случае она играет не сопровождающую, а решающую роль. Предложения типа «Пожар!» появляются в речи в тот момент, когда происходит неожиданное опознание по воспринятым признакам того или иного денотата, появление (обнаружение) которого также бывает часто вне-запным. Фактор внезапности находит отражение в контексте, где часто упот-ребляются слова «вдруг, неожиданно, внезапно». Например: И вдруг, обер-нувшись, я увидела черную точку на дороге. Машина! (А. Чаковский); Вне-запно Шабалин увидел внизу тень громадной и стремительной птицы. Са-молет! (К. Паустовский).
Неожиданность появления и опознания денотата влияет на эмоцио-нальное состояние человека, которое в свою очередь «задает» структуру предложения. Для ее выявления определяющим является вид суждения, вы-ражаемый в таком предложении. Исходя из работ В. В. Бабайцевой, можно утверждать, что предложения типа «Пожар!» выражают суждение, в котором нет четкой членимости мысли на субъект и предикат. С одной стороны, предмет суждения обозначен словом «пожар», что является функций субъек-та, с другой – этим же словом дается наименование наглядно-чувственного образа (то, что воспринимает говорящий, - пожар), что является функцией предиката. Отсутствие четкой субъективно-предикативной членимости явля-ется характерным признаком имплицитных суждений.
Таким образом, определение вида суждения, содержащегося в предло-жениях рассматриваемого типа, позволяет установить их место в системе простого предложения – либо на периферии односоставных номинативных предложений в качестве их специфической разновидности, либо в зоне пере-ходности между односоставными и нечленимыми предложениями.
Своеобразны предложения типа «Пожар!» и в семантическом плане: они одновременно выражают значение номинации и значение существова-ния. Наиболее ярко синтез этих значений проявляется путем сопоставления анализируемых высказываний с типовыми (проверочными) образцами дву-составных и односоставных предложений, представляющих ядерные семан-тические структуры. Рассмотрим конкретное предложение: Костя оглянулся и увидел черно-багровое пламя в окнах сельсовета. – Пожар! (Е. Пермитин).
Предложение Пожар! В этом контексте одновременно выражает два значения: дает наименование увиденного (в результате идентификации) и ре-гистрирует его наличие (появление) в окружающей среде. Докажем это путем сопоставления.
Семантический компонент наименования выявляем сопоставлением этого предложения с типовым образцом, включающим субстантивированное местоимение это и представляющим семантику номинации в «чистом», не-осложненном виде: Это пожар (то, что герой воспринимает и неожиданно опознает, - пожар).
Наглядно-чувственный компонент выражаемой мысли (логико-психологического суждения) вводится в семантическую структуру предло-жения указанием на него, которое реализуется субстантивированным указа-тельным местоимением это, выполняющим роль подлежащего в двусостав-ном предложении: Это пожар!
Семантический компонент бытийности выявляется сопоставлением предложения Пожар! С типовыми образцами двусоставных и односоставных предложений, где семантика существования представлена в «чистом» виде: Начался пожар!, Вот и пожар!
В двусоставном предложении бытийный компонент семантики пред-ложения со значением экзистенции выражается словоформами, в лексиче-ском значении которых есть компонент существования. Односоставное но-минативное предложение Вот и пожар! Функционально-семантически сбли-жается с двусоставными предложениями со значением ожидаемого, но все-таки неожиданного появления. Ср.: Наконец-то показалась земля. Вот и земля. – Земля! – крикнул вахтенный.
В предложениях типа Пожар! Бытийность, как и в других разновидно-стях номинативных предложений, выражается особой интонацией. Семанти-ческая емкость в свою очередь «диктует» синтаксическую недифференциро-ванность субстантива в таких предложениях. Главный член в них является недифферецированным, совмещающим свойства подлежащего и сказуемого, что особенно очевидно на фоне синонимичных конструкций с дифференциа-цией функций подлежащего и сказуемого: Это пожар и Пожар начался (есть).
Таким образом, трудность квалификации главного члена предложений типа Пожар! Связана не с односоставностью структуры, а со степенью логи-ко-синтаксической членимости; синтаксическая недифференцированность является выражением внутренней, логической нераслененности компонентов суждения, выраженного в таких конструкциях.
В заключение следует сказать, что, обладая, наряду с основными функ-циями предложения, специфической для них экспрессивной функцией, пред-ложения типа Пожар! В художественных произведениях используются как эффективное стилистическое средство имплицитной характеристики эмо-ционально-психического состояния говорящего. Это способствует повыше-нию общей выразительности художественного текста, расширению его эсте-тических возможностей.
